История гностицизма, христианских ересей, мистических философов Александрии полна ложных авторств: книга Эноха, завет Адама, апокрифические Евангелия и т. п.; это приписывание авторства имело целью связать современные доктрины с почитаемыми корнями: или чтобы увеличить авторитет первых, давая им имена знаменитых современников; или чтобы спасти их творцов от преследований. Изгнание математиков и халдеев из Рима, резня по приказу Диоклетиана в Египте, уничтожение им алхимических произведений только оправдывали подобные предосторожности.

Подобным образом, то есть с двойной целью защитить автора от преследований и придать авторитет новым произведениям, я объясняю приписывание некоторых произведений по химии царям и императорам.

Уже древние египтяне давали новым произведениям имена своих старых царей. Мистическая Книга Зосимы находится под покровительством Софии, иначе говоря, Хеопса.

Не только переписчики приписывали некоторым алхимикам фиктивные имена, например имя царя Армении, дописанное к имени Петазиса в подписи некоторых трактатов, или царицы Египта, приписанное ученой Клеопатре [13] : это напоминает имя индийского царя, приписанное Геберу в арабских трактатах; но по мошенничеству или по ошибке некоторые трактаты приписаны Александру. Это имело место, например, в древней табличке в начале манускрипта святого Марка [14] и в Китаб-аль-Фихрист.

Другие книги претендуют на авторство императора Гераклиуса [15] и императора Юстиниана. Но ни один из этих последних трактатов не фигурирует в греческих произведениях, дошедших до нас.

Введение в инвентарь

В узком смысле существуют герметические тексты на арабском языке, относящиеся по имени к Гермесу или к "трем Гермесам" (Haramisa). При огромном преобладании мусульманских арабских авторов (с небольшим количеством христиан, манихейцев и иудеев) принятие Гермеса не означало присоединения к языческому культу, который сохранял еще значение в Харране в начале IX века н. э. для сирийскоязычных савеев [2] , для которых Гермес (Тот) оставался богом всех цивилизаторских изобретений.

Принятие Гермеса означало попытку синкретизма; для манихейцев Гермес был первым из пяти предтеч, пророков до Мани; для некоторых сирийско-арабских христиан он был если не предвоплощением Логоса, как для наасенийцев, то по крайней мере предтечей монотеизма [3] и аскетизма Отцов. Не было больше эллинизированных иудеев, отождествляющих Гермеса с Моисеем, как в Артапане; но для многих мусульман Гермес был подлинным пророком, допотопным, которого они отождествляли одновременно с Идрисом, упоминаемым в Коране [4] и с Ukhnukh (Енохом из Книги Бытия).

Если Гермес тождествен Ид рису, то он не входил в категорию пророков-законодателей, которых Бог сделал носителями "незыблемого" Текста [5] под руководством ангела (Тора, Евангелие, Коран). Он пришел посвятить людей путем непосредственного вдохновения (ilham в противоположность wahy, откровение посредством ангела), чтобы основать первые города* и их технику. Здесь слышится отголосок представления в форме диалога, "тайных обсуждений" (Фестюжьер) греческих герметических текстов.

[* Очень отдаленная дата жизни, приписываемая Гермесу, исходит из следующего замечания Beruni (chron. 342): по Гермесу, восход Плеяд совпадает с точкой весеннего равноденствия, что имело место более 3300 лет до начала христианской эры (Л. Массиньон). Мы приводим также координаты звезд, указанные в "Liber Hermetis" и "Tractatus Enoch", см. наст. изд. – Прим. пер.]

Первыми "герметизирующими" мусульманами были шииты, для которых история циклична и может выразиться, если обратиться к примерам наиболее древних пророков (чем объясняется роль Гермеса у друзов и нусайритов) [6] .

Именно благодаря Гермесу-Идрису эллинистическая традиция заявила о своем праве на существование в Исламе, тогда как силлогистика и метафизика Аристотеля еще не были им приняты. Манихейская пропаганда zanadiga [7] использовала Гермеса для своей доктрины вдохновения (inspiration), тогда как савеи из Харрана, под угрозой быть изгнанными как язычники, видели в пророке Гермесе-Идрисе [8] неожиданное средство для того чтобы уцелеть среди монотеистических культов, официально разрешенных в мусульманском государстве. Они объявляли мусульманам, что Гермес низойдет вновь на землю как их Mahdi, и что А[гато] – демон будет Судьей на Суде [9] . Но герметизм не имел Книги откровения; с 321/933 кади (судья) А. 1. Istakhri, в ту пору багдадский мухташиб, потребовал истребления савеев, которые вынуждены были постепенно изменить веру (последний известный их официальный предводитель Hukaym-b-lsab-Marwan, преемник Sa'dan-b-Jabir, +15 раби'1 393/944) [10] .

Вскоре, кстати, возникло противодействие внедрению герметизма в мусульманскую мысль. Была принята его инструментальная техника; именно в Харране производились астролябии [11] , необходимые для ежедневной фиксации моментов пяти канонических молитв (суннизм требует обращения к непосредственному опыту и так же, как и для фиксации праздника новолуния, преследует еще и сегодня обращение к альманахам, рассчитанным заранее); дистилляторы алхимиков и астрологические талисманы употреблялись везде; но многие мусульманские мыслители, впрочем, из различных соображений, осуждали астрологию, алхимию [12] и талисманную магию, плохо согласующиеся с божественной трансценденцией и блаженством.

Полемика, коснувшаяся тогда герметической теодицеи*, доказывает, что в ту эпоху герметизм охватывал все. Он не исповедовался обществом с организованным учением; распространенность клятвы Гиппократа, заимствованной в Испании лекарем Ibn Zuhr (+525/1130: Taysir, манускрипт Paris. 2960, f. 133b, открытый А. Фараем [13] ), только доказывает, что проникновение античных техник в Ислам обеспечивалось организацией посвященных; и вне больницы в Юндисабуре обучение античной науке не имело специализированных школ и должно было передаваться вместе с обучением Organon под сенью христианских сирийских семинаров в Ираке (особенно несторианских: в Deir Qunna, Mahuze и Mar Theodor).

[* Согласование идеи благого Бога с наличием мирового зла. – Прим. пер.]